Date: 2016-02-09 09:22 am (UTC)
From: [identity profile] kellylynch.livejournal.com
ну вот например какими духовными практиками пользовался французскй король Людовик Святой

http://rusrep.ru/article/print/10008793/

Ну давайте возьмем Людовика IX — он прекрасно описан в книжке Ле Гоффа. Представьте: XIII век, король-крестоносец, рыцарь и святой в одном лице. Он был высокоморальным человеком, поэтому считал нужным портить себе удовольствие. Например, он любил рыбу, но поскольку считал это грехом, ел рыбу мелкую и с костями. А если ел суп, то разбавлял водой — чтоб не так вкусно было. Он был набожен. У него был исповедник, которого он уважал. После исповеди тот короля порол, наказывал его плоть, а потом король из дружелюбия порол исповедника. Он был моралист. Ну, понимаете, такой идеальный рыцарь-крестоносец.

Людовик по тем временам был человеком скорее добрым. Любил касаться других ру­ками, любил сидеть на земле, скрестив под собой ноги. Его считали милосердным. Но милосердие это было весьма своеобразным. Был такой случай: некая дама из весьма зажиточного круга подговорила своего любовника убить мужа. Женщина во всем призналась, покаялась. Все окружение короля просило ее помиловать. Просила королева, просили епископ, братья-монахи. Людовик посоветовался со своим исповедником и приказал сжечь ее на костре, причем пуб­лично, что по тем временам считалось страшным позором.

Странно, в те времена милосердие признавалось чуть ли не главной добродетелью. И при этом дикая жестокость — испанский сапог, сжигание заживо, сдирание кожи…

Дело в том, что та культура была телесной. Здесь я уже опираюсь на свою теорию. Тело было символом и выступало носителем знаков: на него наносили татуировки, оно было частью коллективного целого, частью мироздания. Тело было воплощением каких-то других сил. Оно было как бы самостоятельным и не всегда добрым существом. Была, конечно, еще и душа, но душа и тело были различны.

Получается, за то, что тело человеку не принадлежало, над ним надо было издеваться с помощью изощренных пыток?

Понимаете, формула средневекового гуманизма была такова: доставить мучение телу ради спасения души. Когда человека приговаривали к пыткам и казни, ему объясняли: сейчас тебе плохо, но там будет лучше. В Средние века были ужасные казни, которые длились несколько часов. К казнимому приставлялся специальный чиновник, который спрашивал у него, что он чувствует, и записывал ответы. Во Франции, например, этот обычай сохранялся еще во второй половине XVIII века, при Вольтере и Руссо. К чиновнику тогда уже прибавились журналисты, которые не опрашивали, конечно, колесуемого — такого права у них не было, — но писали репортаж о казни для газеты.

Зачем надо было спрашивать жертву?! И так понятно, что ей дико больно.

С нашей точки зрения, это все совершенно бессмысленно: если человек уже во всем сознался и его приговорили к казни, то и незачем его пытать! Но в те времена это казалось важным. Тело — инструмент каких-то сил, и они через тело могут сообщить нечто людям. Казнь — это не просто устранение человека, это жертвоприношение, а жертвоприношение — акт посредничества. Человека приносили в жертву Богу, его к нему посылали, и чрезвычайно важно было определить, как реагировала высшая инстанция: принимала она жертву или нет? Если человек умирал долго, мучительно, значит, Бог его осуждал, а если смерть была быстрая — значит, Бог помог. Пытки превратились в своего рода культурный ритуал — общение с небесами посредством тела и символическое проявление правосудия.

Profile

grumlinas: (Default)
grumlinas

September 2017

S M T W T F S
     1 2
34 56789
101112131415 16
17181920 2122 23
2425 2627282930

Most Popular Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jun. 10th, 2025 06:06 pm
Powered by Dreamwidth Studios